Как пройти в Berghain? Объясняет фейсконтрольщик Свен Марквардт

Этим животрепещущим вопросом задаются с самого открытия берлинского клуба в 2004 году. Ему посвящены многостраничные обсуждения в форумах, статьи с замахом на аналитику и даже приложения для айфона. Обсуждения ведутся на самых разных языках мира, но единого ответа так никто и не нашел.

Свен Марквардт

Свен Марквардт – это бессменный фейсконтрольщик Berghain, лично отвечает на этот вопрос в своей автобиографии «Die Nacht ist Leben».

Я — «существо без сердца, рептилоид, татуированная рожа» — стою на страже «царства разврата». Меня и берлинский клуб Berghain объединяет не только работа, но и огромное количество не самых приятных прозвищ. В зависимости от того, как меня сегодня кличут, моя жизнь складывается лучше или хуже. Последнюю «характеристику» дал мне один британский журналист: даром что я пока состою из плоти и крови, он обозвал меня «безжалостным призраком, терроризирующим берлинских клабберов». Но куда более моей эксцентричной персоны людей волнует простой вопрос: «Можно мне пройти в клуб, господин Марквардт?»

«Как пройти в Berghain?»

Точного ответа на этот вопрос не знает никто, но зато в интернете есть масса советчиков

В интернете есть немало форумов, где любители развлечений обсуждают, как гарантированно попасть в тот или иной клуб: нужно ли смотреть в глаза фейсконтрольщику, одеваться ли определенным образом или прикинуться геем, чтобы иметь больше шансов услышать на входе заветное «окей».

Некоторые парни, стоя в очереди в Berghain, крепко держатся за руки, но как только я говорю им «нет» — отскакивают друг от друга словно мячики. Я привык к этим и куда более изощренным ухищрениям, к которым прибегают люди, чтобы попасть в клуб — говорят, есть даже специальное мобильное приложение «Как попасть в Berghain», но я лично его не видел.

Я часто задаюсь вопросом, почему фейсконтроль для клабберов столь сакральная процедура, словно от моего «да» или «нет» зависти попадание конкретного человека в рай или ад? И почему благопристойные юноши и девушки, которым дали от ворот поворот, сатанеют от ярости? Ведь я в конце концов не мать Тереза, чтобы пускать под свое крыло всех агнцев!

В светской хронике меня часто представляют отвратительным непрошибаемым стражем, но на деле портал в Berghain давно уже не так суров, и более не представляет собой шоу одного актера. У меня есть два помощника, которым я всецело доверяю, и хотя последнее слово всегда остается за мной, мне как правило не приходится его произносить — напарники полностью разделяют мои принципы, мне не нужно их поправлять.

Появление у меня ассистентов было воспринято частью публики как очередное проявление хамства, вот что пишут на нашем клубном форуме: «Он теперь даже не снисходит до того, чтобы лично нам отказать и поручает это своим прихвостням!» На самом деле помощники нужны мне в том числе для того, чтобы разделить груз ответственности за отказы — поверьте, негативные эмоции, которые переживают клабберы на входе, не проходят для меня бесследно.

Кажется, самый знаменитый вход в мире. Днем здесь никого нет, но по ночам царят страсти

В том, что мы порой неприветливы, есть и вина гостей: многие приходят к нам с характерным предубеждением, на негативе, ожидают от нас хамства и высокомерия, потому что где-то что-то читали или слышали от друзей — естественно, это сказывается на нашем настроении. Многие даже уверены, что нам доставляет сексуальное удовольствие разворачивать людей у входа! Расисты, сексисты, ксенофобы — вот кем нас считают некоторые посетители.

Очень сложно противостоять подобной враждебности, хотя я понимаю, что она — самая распространенная реакция на отказ. Но есть и масса положительных примеров. Люди с пониманием относятся к тому, что мы не пускаем в клуб сильно выпивших, агрессивных, оскорбляющих нас и бросающихся с кулаками — такой контингент никому не понравится.

Конечно, всегда неприятно получить отказ, отстояв два часа в очереди на ночном холоде, но многие разумно считают, что воевать из-за этого с Berghain бессмысленно. К счастью, многие воспринимают наше «нет» с адекватным смирением — представьте, находятся люди, желающие со мной сфотографироваться, даже если не прошли фейсконтроль.

Что я могу безоговорочно признать, так это свое одиозное поведение в первые годы работы. Я тогда держал вахту на «спидах» или других наркотиках, мало спал, настроение резко менялось, и всё это сказывалось на людях — в те годы меня и впрямь можно было назвать ночным демоном.

Даже персоналу клуба было со мной тяжело, не говоря уж о простых посетителях: я мог запросто нагрубить или спустить человека с лестницы. Доходило даже до того, что на вопрос гостя: «Здесь проходит вечеринка?», я хлопал дверью у него перед носом и рычал: «Какая еще, к дьяволу, вечеринка?!»

На самом деле в клубе рады любому. Ну если он, конечно, ок!

Но со временем я научился держать себя в руках и могу уверить, что теперь я совершеннейший душка. Если кто и может сегодня вызвать у меня раздражение, так это слишком ретивые юные коллеги-фейсконтрольшики, высокомерно демонстрирующие свою власть над публикой.

Такое поведение недопустимо, и если я его замечаю, говорю им следующее: «Для вас гость, которого вы не пустили в клуб, всего лишь один из тысячи, а он вас видит первый и, возможно, последний раз, и он запомнит, как вы с ним обошлись». Вот это надо понимать.

Я вообще считаю, что моя работа — не столько отбирать гостей, сколько встречать и опекать их, потому хлопать дверью перед носом для нас сегодня совершенно невозможная практика, отказ должен быть корректным.

И хотя вы по-прежнему можете прочитать рассказы о баталиях перед дверью в Berghain, наша политика в отношении гостей меняется в лучшую сторону и побуждает их, несмотря на многочасовые очереди и прочие перипетии, приходить к нам вновь и вновь.

В последнее время все больше гостей-иностранцев — Berghain стал мировой легендой, и мне приходится чаще говорить по-английски «You don’t get in» вместо немецкого «Du kommst nicht rein» (в обоих случаях переводится как «ты не пройдешь» — прим. ред.). Обращение ко всякому гостю на «ты» тоже, кстати, уходит в прошлое, я стараюсь подходить к каждому индивидуально.

Но часто кого-то не пускают. А если он к тому же известен, то начинает ныть на весь мир

За двадцать лет, проведенных у дверей клуба, мои слуховые и зрительные рецепторы научились мгновенно оценивать людей, выявлять агрессивных и неподходящих гостей, пропускать тех, кто создаст на вечеринке нужную атмосферу. И да, безусловно, мы обращаем внимание на внешний вид.

Кого мы пропускаем? Я могу открыть двери одетому в строгий костюм юристу из Шарлоттенбурга и его напыщенной спутнице в шмотках от Gucci и Prada — если оба произвели на меня приятное впечатление, добро пожаловать!

Мы считаем также вполне приемлемыми маски, короткие юбки, любим пышнотелых блондинок а-ля Памела Андерсон, что одеваются в магазинах Peek & Cloppenburg.

Симпатичные, вспотевшие от страсти парни, лижущиеся от нетерпения в очереди — тоже наш контингент. Все эти непохожие друг на друга типажи и есть Berghain, именно этот коктейль манит к нам людей, а наша задача — подобрать нужные компоненты.

После многих лет не самого удачного опыта я наконец получаю удовольствие от своей работы и искренне радуюсь, когда будильник выдергивает меня из сна за час до полуночи с пятницы по воскресенье. И я с улыбкой встречаю команду клуба, своих ребят, ведь большинство из них, как и я, родились в Восточном Берлине.

Мне стало легко и приятно делать свое дело, потому что Berghain стал моей семьей, здесь я чувствую себя в своей тарелке. И хотя ночь на ночь не приходится, бывают и скандалы, и мордобой, атмосфера здесь все же гораздо лучше, чем в большинстве других заведений города.

Один из моих юных напарников абсолютно убежден, что двери Berghain гостеприимнее, чем у других клубов: у нас нет пафоса, мы не строим из себя крутых.

Однажды мой коллега даже поймал себя на том, что выпалил последнему гостю на прощанье панибратское «Tschüssi» (в переводе с нем. «пока-пока» — прим. ред.), и когда он сел в свой красный Audi Cabriolet, чтобы поехать домой, я крикнул ему сквозь матерчатый верх: «Ну и кто тут голубой после этого, а?!» Мы вместе посмеялись от души.

За все эти годы не было ни одного уикэнда, к которому я бы тщательно не готовился. Я всегда продумываю, что мне одеть, чтобы выглядеть стильным, но при этом благополучно отстоять 9-часовую вахту при любой погоде.

Перед выходом — небольшой перекус хрустящими хлебцами, в самом клубе подкрепляюсь шоколадными батончиками или бананом. Туда и обратно добираюсь на такси, иногда меня подвозят коллеги.

В свободное от работы время Свен Марквардт фотографирует. Людей, диджеев, окружающую среду. Он очень успешный фотограф

Ночи, которые гости Berghain прожигают в наркотической эйфории, мы проживаем с незамутненным разумом и наблюдаем всю палитру страстей человеческих. Здесь срываются маски, разыгрываются драмы и комедии.

Бывает парочка, мило обнимавшаяся на входе, в клубе разругается, бывшие возлюбленные начинают колошматить друг друга, мы выводим их на улицу, где они продолжают шумно выяснять отношения. Их с презрительным любопытством разглядывают выходящие из клуба одиночки, так и не нашедшие себе пару.

Времена, когда на исходе ночи я сам отплясывал на танцполе, давно прошли. Лишь иногда, когда в Berghain приезжает какой-нибудь мой любимый диджей, я взбираюсь на огромные стальные конструкции, на которых установлены колонки, и бас приятно пронизывает меня, пока я наблюдаю сверху за движухой на танцполе.

И в этой кутерьме я снова вижу всех тех, кого отобрал в эту ночь из тысячи желающих — фрики, геи, гламурные барышни, находящиеся под кайфом упоротые танцоры, чьи резкие движения уже на грани приличия, так что их, возможно, придется удалить из зала.

Еще в 2002 году (я тогда работал в клубе Ostgut), когда мне стукнуло 40, я подумал: эй, ты уже порядком подзадержался в клубной жизни, может пора остановиться? «Сорокет» — прекрасный возраст, чтобы подвести черту! Но, как видите, я не пошел на поводу этих благих намерений. Сегодня уже не могу себе представить, что настанет время, когда я не смогу в силу возраста заступить на клубную вахту.

Мои молодые напарники шутят: «Если понадобится, мы станем привозить тебя к дверям клуба на инвалидной коляске, и ты будешь шамкать всеми своими татухами и пирсингом, потряхивая головой в знак одобрения того или иного гостя. Или будешь осуществлять фейсконтроль, сидя дома перед монитором!» Пока мы лишь дружно смеемся над тем, что меня ждет…

Меня часто спрашивают, что больше всего мне запомнилось за эти годы, проведенные у дверей клуба. Я не знаю, и вместо ответа на этот вопрос всегда говорю одно и то же: «Каждая ночь уникальна, как сама жизнь».

Оцените статью
Подписаться
Уведомить о

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий!x